АНГЛИЙСКИЕ ИСТОРИИ (2019-2022)

КОНСТАНТА

С Констанцией с детства дружила Агата.

За партой одною сидели когда-то.

Делили секреты, скрывали проказы

И в парке играли, забравшись под вязы.

И нежная юность прощёлкала рядом:

Учёба, работа со скромным окладом,

В кафе посиделки, поездки на море,

Свидания в театре и пение в хоре.

А Конни-девица

Готова трудиться,

А также объездить весь свет.

Прилежна на диво

И миролюбива.

Но знает, кто свой, а кто нет.

Всем радостям в жизни находится место.

Смотрите: а вот и Агата – невеста!

Кто меряет платье, открытку читая?

Кто с кучей подарков спешит из Китая?

Констанции нравится Роберт учтивый –

Простой инженер, но с большой перспективой.

В провинцию с ним уезжает Агата

Жить весело, дружно, хотя небогато.

У Конни карьера

И ей кавалера

И то завести недосуг.

Но в город на Юге

Поедет к подруге

В семейный приветливый круг.

А Роберт меж тем не жалеет усилий.

На новую службу его пригласили.

– Всё будет: и школа хорошая детям,

И дом, где мы старость достойную встретим!

Хоть ехать до Лондона ныне далече,

Там тоже случаются тёплые встречи.

Любой из семейства всегда привечаем

Культурной программой, беседой и чаем.

У тётушки Конни

Жильё в Кенсингтоне,

Есть рыбки, собака и кот.

Зелёная шляпа

И старенький папа,

Которому нужен уход.

Не знаешь, откуда приходит несчастье,

Привычный уклад разметав в одночасье.

Как смерч над семьёю проносится, грозен:

Агата болеет, диагноз серьёзен.

Пощады не ведает сила слепая,

То чуть отступая, то вновь наступая.

Всё – только хотя бы замедлить движенье.

Но тщетно... Семь лет продолжалось сраженье.

И Конни, понятно,

Семью многократно

Со всех подпирает сторон:

Дежурство без срока –

От первого шока

До самого дня похорон.

По дому слоняется Роберт угрюмый,

Терзая себя невесёлою думой.

Портреты, альбомы... Один в целом свете...

Гнездо опустело. Разъехались дети.

Но дети сказали:

– Мы все тебе рады

Но, знаешь, у нас современные взгляды.

Весь мир пред тобою. Сменилась эпоха.

Пожить для себя – это тоже неплохо.

Хоть мы теперь – сами,

Своими домами,

И можем собраться всегда,

Как прежде бывало,

Но этого мало.

И Конни добавила:

– Да!

И Роберт ответил:

– Я не протестую!

И плавно отправился в жизнь холостую

Он внуков просил привозить непременно,

Однако же входит во вкус постепенно.

И на выходные весь дом разбирая,

Он клюшки для гольфа достал из сарая.

Гуляет с друзьями, пьёт пиво и даже

На женщин глядит, загорая на пляже.

Семье нет заботы,

Где, кроме работы,

Проходят у Роберта дни.

Их, может, немного

Коснулась тревога –

Коль знали бы больше они.

Нет краше сибирской волшебницы Кати.

Она медсестра по профессии, кстати.

Но очень настойчива, очень упряма:

Хотела, чтоб к ним переехала мама.

А Лу из Патайи такая плутовка!

Едва разобрался, и вышло неловко.

– Да нет, ради бога, ваш бизнес законен.

Но Роберт немолод и традиционен.

Вот Анна из Ганы.

Несёт чемоданы,

Браслетами бодро звеня.

У Анны из Ганы

Обширные планы,

А также большая родня.

У маленькой церкви улыбки, объятья,

И фраки, и шляпки, и белое платье.

Со вкусом продуманы были детали,

А внуки стихи молодым прочитали.

Застолье бурлит с простотой деревенской.

Привычные шутки над долею женской

Сменили уже разговоры о быте.

Намечены даты семейных событий.

– Коль место приёма

Планируем дома,

Тут будет расчистка нужна!

И Анна за дело

Хватается смело.

Сомнений не знает она.

Но что-то не впрок улучшения эти,

И Роберт всё больше сидит в кабинете.

Садовник ушёл, в объяснениях краток.

Прислуги сменилось примерно с десяток.

На кухне протечка, а мастер в раздрае –

Сердито ворчит, инструмент собирая.

Вся в плесени вдруг оказалась буханка,

А в погребе снова бабахнула банка.

Ах, бедная Анна!

Она постоянно

Хлопочет, справляясь едва.

Ах, вечные темы –

С родными проблемы.

Кружится от них голова.

В провинцию ехать не хочется детям:

– Мы, папа, тебя возле станции встретим.

Но только не надо у нашего дома.

Всё слишком чужое – и слишком знакомо.

А время не мчится – ползёт еле-еле,

Хоть Роберт на пенсии, вроде, при деле.

Но как-то тоскливо топтаться на склоне...

– Я сам уж доеду. Давайте у Конни.

А Конни – как прежде,

И в той же одежде.

Забыла стареть, чёрт возьми!

Как будто ворота

Открылись на фото

Туда, где Агата с детьми.

Лет пять пролетело. Как Роберт и Анна?

Боюсь, информация будет туманна.

То, вроде, с водою боролись в подвале.

То вместе лечились, то дом продавали.

Но Роберт – в такой уж торжественный день-то –

Отпразднует старшего внука-студента.

С кем рядом болтает в кафе на диване?..

Но после, конечно, отправится к Анне.

А тётушка Конни

Сидит на балконе,

С ней рядом собака и кот.

На вешалке шляпа,

На кладбище папа,

Над Лондоном солнце встаёт.

13.07.19

*****

DOUBLE-J

Гляньте на Джанет! Вдова приглашает в дом! Всё, как положено: шляпка, костюм, вуаль. Хватит уж сплетничать – мол, дождалась с трудом. Джанет досталось, бедняжку и вправду жаль.

Джозеф, супруг, был, конечно – могучий босс – яркой фигурой, вокруг затмевая всех. Вечно вещал, как он в бедности страшной рос, сам для себя отвоёвывая успех.

То он при Марксе, то светит ему Исус. Странствовал, дрался, закон нарушал порой. Мутная личность, добавим, на строгий вкус. Но – победитель. И, можно сказать, герой.

Он идеалы, похоже, имел свои. Очень хвалиться любил он лихой судьбой.

Джанет – она из приличной такой семьи. И образована, и хороша собой. Да не дитя, между прочим, не чистый лист, что так отрадно найти среди диких мест. Оксфорд закончила, вроде, была юрист. Но на карьере поставила быстро крест.

Джозеф в любую срывался тогда страну – бизнес, понятно, с банкетом, – на край земли. Там непременно представит свою жену. Жаль только, скажет, детей мы не завели.

Что тут ответить? А Джанет сидит, как мышь. Ну, пожелают. Потом разговор замнут. Да не заткнёшь его, даже не возразишь. Джозеф подобных немало имел причуд. То призывал не гнушаться любым трудом, то поучал: барахло не засунешь в гроб. Дверь нараспашку, гудел полной чашей дом. Всё, до чего дотянулся, к себе подгрёб.

Надо заметить, что Джанет справлялась с ним: полный порядок по части веденья дел. Годы летели, но был союз нерушим – где без вопроса, кто правил и кто владел. Истинной даме роптать и ныть не к лицу, коли уж выбрала верной служить женой. Джозеф здоровый гонял её, как овцу. Можем представить, что он вытворял больной.

– Джан, моё сердце! – покойный любил Восток, – Я виноват пред тобою, но я всегда помнил об этом. Прости, если был жесток. Пусть никогда не коснётся тебя нужда.

Джозеф, конечно, мозги полоскать мастак: «Тот, кто мне предан, – входи и со мной имей!»

Враль был отменный. Но вышло, однако, так: всё, что имел, отписал без остатка ей.

Эта девчонка... Соседу была родня. Вроде, племянница со стороны жены.

Джозеф сказал:

– Поработаешь у меня. Деньги накопишь, какие тебе нужны.

Он проявил пониманье к её мечтам. Знал же, как эти вот делаются дела.

Очень хотела поехать куда-то там. Ну, накопила. И мальчика родила.

Джозеф стеной упирался – мол, чушь и ложь. Слухи ходили, однако же, по пятам. Мальчик растёт, всем видать, на кого похож. Дядю они навещали – чего уж там!

Как разбирались, дошло ли у них до драк – только догадки, всё вилами по воде. Тут и диагноз для Джозефа выпал: рак. Поздняя стадия, и догадайтесь, где!

Вроде, болтали, что был такой разговор: сделать прощанье с прощеньем, да только вот эта мамаша упёрлась: «Мой сын не вор, и для него существует парадный вход».

Что ж... Закопали. Оплакали, как могли. Джанет взялась за наследство, мила, бодра. И, у соседа оттяпав кусок земли, сразу сказала, что переезжать пора.

Резвые девы, растите своих волчат. Только при этом обязаны помнить вы: ваши бастарды нисколько не омрачат годы законной наследницы и вдовы.

... Парень, конечно, готов придержать коней. Только ему ведь упорства не занимать. Он чемпион от рожденья и всех умней. Учится в Оксфорде и обожает мать.

Нынче у Джанет всё в доме бурлит, как встарь. Встретит с улыбкой и твёрдой ведёт рукой. Шепчут порой меж собою: однако тварь! Только уж больно полезно дружить с такой.

Куча машин перед домом, внутри светло. Музыка, хохот, колышется тюль в окне. Джозеф заводит мотор, опустив стекло. Тени от роз разбегаются по стене.

– Кто, интересно, собрался вокруг стола? Впрочем, и ладно. Чего б им не пить-не есть? Джанет, старушка, не всё просчитать смогла.

Славное место. И пахнет приятно здесь.

22.07.2019

*****

ПРОКОТИКОВ

На свете старушка спокойно жила

С.М.

Вот Питер и Элис, дом восемь, у ив.

В цветочных корзинках, он очень красив.

Как раз для супругов в закатные дни.

Лет сорок, наверное, вместе они.

Пьют чай, поливают свои цветники.

Но на ногу, скажем, не слишком легки.

Лишь Питер, собравшись за десять минут,

Отправиться может рыбачить на пруд. *

Подросшие дети уже далеко.

Хозяйство у Элис не столь велико.

Хлопочет по дому, и вечно при ней

Трёхцветная кошка по имени Мэй.

За годом проходит ещё один год.

Жизнь катится, полная мирных забот:

То печка сломалась, то внучка гостит...

А кошка мурлычет и чайник свистит.

Но век-то кошачий короче, чем наш.

Увы, сколько денег и сил не отдашь –

Стареет, болеет. Такие дела –

За радугу Мэй от хозяйки ушла.

Как бедная Элис горюет о Мэй!

И слова не скажешь – заплачет сильней.

Печалится Питер, в тревоге родня.

– Нет, вам не понять,– отвечает, – меня!

Кто может быть ближе к тебе, чем семья?

Но милая Мэй была только моя.

Всё время она проводила со мной.

Была она предана мне лишь одной.

Про Эллис жужжат: не сошла бы с ума!

Чужая старушка на рынке сама

Подходит, заставив дивиться словам:

– Я Мэй вашу знала. Сочувствую вам. **

Мне тоже, признаюсь, теперь тяжело...

Нет, что вы! Такое совпасть не могло.

Ко мне много лет посидеть у окна

Почти каждый день приходила она.

Вон там, за оврагом, живу я давно

И часто сижу и глазею в окно.

Погладишь мохнатую спинку рукой –

Уже веселее с подружкой такой.

И Элис сказала на это:

– Ну что ж!

Их, кошек, порой вообще не поймёшь.

Вот так удивляют они невзначай...

А, может быть, к нам вы придёте на чай?

Сдружились старушки, пьют чай до сих пор.

У Питера с Эллис живёт лабрадор.

А та, что другая, теперь занята:

Она забрала из приюта кота.

Покойный супруг её, тоже рыбак,

Твердил, что котам предпочёл бы собак.

Но нынче чего уже спорить о том,

Когда так прекрасно живётся с котом?

* Нет, английские рыбаки не приносят улов домой для ухи. Они рыбу фотографируют, замеряют и отпускают обратно.

** У приличных кошек часто на ошейнике есть металлический жетончик с именем.

24.07.2019

*****

ПРОЛЮБОВЬ (с картинками)

Познакомимся с мистером Смитом!

Вам понравится – стоит начать!

Б.З.

Вот супруги почтенные, Смиты,

В них империи слышен мотив.

Но при этом просты и открыты,

Излучают сплошной позитив.

В прошлом связаны службой одною,

Представляют они средний класс.

Что-то видится в них основное –

Слово «basic» подходит как раз.

Их не грех образцами породы

Называть. Даже солью земли.

В жаркой Африке долгие годы

На работе они провели.

На семейном портрете у джипа

Рядом с парой легко разглядишь:

В длинных шортах, с косичками, – Пиппа,

Рядом Ларри – кудрявый малыш.

Но прожить захотелось вне миссий

Золотую последнюю треть.

Едут в Англию мистер и миссис –

Нянчить внуков и мирно стареть.

Дочь нашла себя, скажем, не сразу.

Но потом, подустав от страстей,

Стала дамой, приятною глазу,

С милым мужем и парой детей.

С Ларри проще, поскольку военный,

Не до личных ему катастроф.

Очень тянет спросить: «Здоровенный?»

Подтверждаю: как бык он здоров.

Впрочем, рано женился при этом,

Не тянул холостяцкие дни,

Ни к кому не сходил за советом...

Трёх детей настрогали они.

Старикам-то какая забота,

Если каждый обут и одет?

Внуки строем смеются на фото,

Улыбаются бабка и дед.

Жизнь военных – тычки да ухабы,

И семья тут смириться должна.

Ларри стонет: в отставку пора бы.

С облегченьем вздыхает жена.

Ах, как было бы это душевно,

Как об этом мечталось давно!

Всей семьёю обед ежедневно

И вдвоём по субботам в кино.

Только Ларри бормочет устало:

Дескать ты, дорогая, прости!

Всё любовь, налетев, обломала –

Нам с тобой уже не по пути.

Я ведь честно семейному плену

Свои лучшие годы отдал...

В общем, Ларри ушёл. К джентльмену.

Вот такой получился скандал.

Эта новость убойна, как пуля.

Старший Смит на софе чуть живой,

Утешается джином бабуля,

А сестрица трясёт головой.

Но, воспряв на семейном совете,

Подавив огорчения стон,

Миссис Смит, повторяя «О, дети!»

Занялась примиреньем сторон.

– Не чужие, – сказала, – друг другу.

Беды общие выше обид.

Оскорблённую Ларри супругу

Впечатлил её горестный вид.

Путь до сердца порою неведом,

Мы идём непрямою тропой.

Внуки снова у бабушки с дедом

Развлекаются шумной толпой.

Разведённая мама в ударе:

Жизнь идёт, кавалеров полно.

Под вопросом один только Ларри –

Он исчез с горизонта давно.

Что ж, у мальчика прямо на диво

Оказался характер непрост.

Миссис Смит не спеша, терпеливо

Начинает выстраивать мост.

А беседы с тематикой зыбкой –

Типа, «милая, если б со мной...»

Принимает с приятной улыбкой

И прямой вертикальной спиной.

Невесёлые думы разбиты,

Им вовек не печалить чело...

Вот супруги почтенные, Смиты.

Лет пятнадцать примерно прошло.

Оперились и выросли дети,

Устоял процветающий клан.

Ларри так же кудряв на портрете.

Лысоват его друг Джонатан.

Общий бизнес, затеянный вскоре,

Цел и в узких кругах знаменит.

На портрете у берега моря

Джонатан приобнял миссис Смит.

Нынче славной канун годовщины,

Сто друзей написали «приду»...

Завершая работу, мужчины

Новый флигель возводят в саду.

29.07.2019

*****

НАННИ

Бабушку зовут все просто «Нанни»,

Прочие не вспомню имена.

Не секрет, что в их семейном клане

Главная, конечно же, она.

И, в каком-то смысле, королева,

Хоть в трудах без продыху почти.

На стене коллаж – потомков древо.

С правнуками – больше тридцати.

Острый взгляд, натруженные руки,

Но при том достоинство и стать.

Вечно к ней заскакивали внуки –

То поесть, то просто поболтать.

Обстановка, может, бедновата,

Но – кастрюля супа, громкий смех.

Очень простодушные ребята.

(Впрочем, я не видела их всех)

Куча кружек, будничные речи,

Мелкие житейские дела...

Иногда посадят в кресло Рэйчел –

Чтоб со всеми, значит, побыла.

Как же узнаваема порода!

Игры генов, тёмная вода...

Развита примерно на два года.

Где-то двадцать было ей тогда.

Да и по размеру те же двадцать:

Ложкой кинет – по лбу прилетит.

Рэйчел любит так потусоваться.

У неё хороший аппетит.

Выпасать её бывает тяжко –

Глаз да глаз, конечно же. Хотя

Рэйчел по характеру милашка.

Просто беспокойное дитя.

В этой драме всё не слишком тонко,

Не с кем спорить, чья была вина.

Но невестке, матери ребёнка,

Рэйчел оказалось не нужна.

Раз – и молча смылась, без стенаний,

До пакета социальных льгот.

Так что Рэйчел приземлилась к Нанни.

Папа с ними тоже не живёт.

Мать закрылась (что необъяснимо),

Хоть не покидала городка.

Встретится – проходит молча мимо.

Смотрит сквозь – ни слова, ни кивка.

А отец, хоть есть семья другая,

Часто видит девочку свою.

Называет Рэйчел «дорогая»,

Посидит немного и – «see you».

Но зато, по дворику процокав,

Помнится, нередко в ту пору

Младшая его, придя с уроков,

Навещала старшую сестру.

Как похожи! Странная картина:

Объявив порядок барахлу,

Собирает кубики Кристина.

Рэйчел рвёт журналы на полу.

Пацаны, в дверях толкаясь, бойко

Обсуждают, видимо, футбол.

Нанни завела посудомойку.

Новый мирный вечер подошёл.

Рэйчел спать идёт, переодета.

В доме затихает суета.

Вот спрошу:

– А вы могли бы где-то?..

Вроде, есть подобные места.*

Очень осторожными словами

Закругляю мыслей крендели:

– То есть, только дома, только с вами?

– Да, иначе плачет. Не смогли.

Пусть уж лучше будет здесь, со мною.

Управляюсь, вроде бы, сама...

Мучима неясною виною,

Я рулю к дороге сквозь дома.

Выдают нам бремя – значит, носим?

Господи, полегче заверни!

Лет прошло с тех пор примерно восемь.

Иногда вдруг вспомню: как они?

Жизнь свою чужою мерить глупо –

Всё равно ж по-своему пойму.

Лучше я сварю кастрюлю супа.

Слава богу, есть ещё кому.

* В Англии сейчас развита система разнообразной помощи семье инвалида или человека с неизлечимым заболеванием. В неё входит бесплатная система временного содержания («respite» – в данном случае, «передышка»), где можно оставить на время родственника и получить возможность для отдыха, необходимых поездок, дел и пр..

Этот вид социальной помощи был выработан после анализа статистики самоубийств среди бессменных кэрэров своих близких.

5.08.2019

*****

ПРОПЛОХОЕ

Here we go round the mulberry bush...

Английская фольклорная песенка

Известен был строгостью мистер Грин,

Ах, мистер Грин,

Ах, грозный Грин!

Он в твёрдых руках держал один

Порядок в старшей школе.*

Ему поклонялся и трепетал,

Да, трепетал, –

Так воспитал –

Буквально весь школьный персонал.

А дети – уж тем боле.

Пусть школа не та, что в былые дни,

Былые дни,

Иные дни,

Как прежде, важнее всего они:

Порядок и дисциплина.

И правильной школою будет та –

Да, только та,

Да, только та, –

Где знают все точно свои места,

А также мистера Грина.

Отлажен учебный был процесс –

Ботаник ты

Или балбес –

Найди интерес, покажи прогресс,

Но без дурных фантазий.

Трудись, подчиняйся – вот только так!

Пусть умный ты

Или дурак,

Но следуй системе без споров, драк

И прочих безобразий.

Религии также учил нас Грин –

Наш грозный Грин,

Наш главный Грин –

Немного он слишком христианин

Для этого предмета.**

И часто твердил он, мол, очень жаль –

Ах, очень жаль,

Ужасно жаль,–

Что нынче не та уже мораль.

Но мы поправим это.

С парнями был Грин особо крут –

Особо крут:

«Чтоб тихо тут!»

Бывает, увидев его, замрут –

Как глянет он сурово.

И бойкой девице сказать: «Позор!» –

Мог так, что она лишь, потупив взор,

Смутится, закончив разговор,

Не смея вставить слово.

Когда же девица мила, кротка

И даже застенчива слегка,

То будет она наверняка

Отрадой мистеру Грину.

Он, если застанет её в слезах,

Добреет прямо на глазах

И строгость теряет он на глазах

Примерно вполовину.

Да, Грин утешать любил детей,

Таких детей,

Таких детей.

Заметьте, всех видов и мастей,

Но кротких, как олени.

Он мог подарить улыбку-две –

Улыбку-две,

Улыбку-две –

И даже погладить на голове,

Сажая на колени.

Вот так оно шло за годом год.

За годом год

Терпел народ.

Коллеги молчали в свой черёд,

Вмешаться не желая.

Да, собственно, где его вина?

Да, где вина?

И в чём она?

Тем временем в школу пришла одна

Прекрасная Аглая.

Непросто бывает, поверьте мне,

Поверьте мне,

В чужой стране.

И взгляды вот эти – аж зуд в спине, –

Тревожно всё и ново.

Аглая старалась, как могла,

Чтоб стать своей – и все дела.

Не то из Одессы она была,

Не то из Кишинёва.

Дразнить новичка на всякий лад

Задира рад,

Конечно, рад.

Аглая лупила их всех подряд

Вначале без разбора.

Но эта война сошла на нет,

Сошла на нет –

Была – и нет.

Получен Аглаей авторитет,

Причём, довольно скоро.

Мальчишки твердили: Аглая – зверь.

– Ну, так уж зверь!

– А ты проверь!

– Да, кажется, модно оно теперь.

– Красавица, однако.

Последний почтительный их припев

Совсем не порадовал неких дев –

Скорее, он их возбудил, задев.

И снова вышла драка.

А драка была-то не где-нибудь,

А в здании школы –

Ну просто жуть!

И многих Аглая успела пнуть

О, то была картина!

Конечно, мы знаем: совсем без драк

Добру победить нельзя никак,

Но только последний, пардон, дурак,

Не помнит про мистера Грина.

Участников боя ведут к нему,

Ведут к нему –

Ой, как в тюрьму!

Он хочет принять их по одному,

Чтоб с каждым объясниться.

Что делать? Аглаи приём простой,

Совсем простой,

Совсем простой.

Заходит совсем уже сиротой,

И слёзы на ресницах.

– О, сэр, мне ведь нету от них житья,

От них житья,

От них житья!

Возможно бы лучше училась я,

И всё бы было лавли.***

Но помощи я не нашла нигде,

Совсем нигде!

Куда мне деваться в такой беде,

Когда я – жертва травли?

Вот так и пошёл разговор у них,

Пошёл у них,

У них двоих.

От этих речей мистер Грин утих,

Талдыча что-то глухо.****

Но, видно, случилось потом не то –

Никто до сих пор не знает, что, –

Но слышали все вокруг зато,

Как грянула оплеуха.

Ах, что ж вы наделали, мистер Грин,

Наш строгий Грин,

Наш грозный Грин?

Зачем, не жалея своих седин

И всем добра желая,

Вы подняли руку – и на кого?

Вы – на кого?

После всего.

О чём известила всё общество

Несчастная Аглая.

Пока она с плачем трясла щекой,

Закрыв рукой –

Кошмар какой! –

Известие про инцидент такой

Летело быстрее птицы.

Пока все сбегаются, как на звон,

Со всех сторон,

Покинул поспешно школу он,

Чтоб больше не возвратиться.

А как там Аглая? Всё разузнал

Пришедший профессионал.

Не слишком он долго её канал –

Ну как же!

Ну ещё бы!

И каждый буквально педагог

Спешил уберечь её, как мог,

Стараясь оформить свой урок

Приятным для учёбы.

Нам с мистером Грином не по пути,

Не по пути – прощай-прости!

Порядок смогли без него блюсти

И каждый был рад стараться.

Неси наказание, подлый змей!

Коварный змей!

Поганый змей!

И руки свои распускать не смей!

Преступно же это, братцы!

08.09.2019

* Старшая ступень британской школы – senior school – продолжается с 11-12-ти лет до 16-17-ти. Обычно это отдельное здание, часто вообще отдельная школа.

** На уроках религии в британской школе изучают не только христианство, но и другие конфессии. Ещё много говорят о том, как применять религиозные принципы к повседневной жизни.

*** «Лавли» – lovely – расхожее слово, у которого много позитивных значений (от «красиво» до «хорошо»). Оно имеет очень опосредованное отношение к понятию «любовь».

**** С некоторых пор представителю школьного персонала не рекомендуется оставаться наедине с учеником при полностью закрытых дверях.

*****

ПРОСЭРОВ

В старом Лондоне улицы есть, где душа

Отдыхает, где время течёт не спеша,

Где каштаны растут

И платаны растут,

И прекрасное прошлое чудится тут.

Словно ветер, летая над Темзой, принёс

То подков перестук, то скрипенье колёс,

То в тумане с заставы – почтовый рожок.

Зыбкий газовый свет нам фонарщик зажёг

В час, когда постепенно сгущается тьма...

Крепко встали в два ряда большие дома,

Не боясь перемен и тяжёлых времён.

Вот в одном из таких проживает сэр Джон.

Ах, сэр Джон! Вы знакомы, конечно же, с ним?

Имя знаете или его псевдоним?

Даже если судьба не свела вас пока,

Уж чего-нибудь слышали наверняка.

Знаменитый этнограф, политик, герой,

Рисковавший карьерой и жизнью порой,

Автор книг, меценат, разных обществ глава...

Ну, и видный мужчина, похожий на льва –

Знает как впечатление произвести.

А ведь нынче ему девяноста почти.

Но при этом сэр Джон и активен, и бодр,

И приветлив, и мил, и в решениях твёрд –

Уваженье мужчин, восхищение дам

Не утратил ничуть он к почтенным годам.

Позолота сойдёт – уцелеет парча...

А женился сэр Джон молодым сгоряча.

Да и ныне живёт при той самой жене –

Поспешу вас заверить: он счастлив вполне.

У прекрасной девицы хороших кровей

Убеждения были гораздо левей,

Чем у Джона, кто верный короны слуга.

Предсказали, что бросит, наставив рога:

Сумасбродна, богата, красива, горда,

Да ещё и художница – в общем, беда!

Юный сэр, хоть и умный, но всё же дурак,

Затевая подобный сомнительный брак.

Удивлялись друзья, огорчалась родня.

Джон упёрся: «А ну не учите меня!

Не желаю сейчас обсуждать ерунду

И – заметьте – я в церковь невесту веду».

А невеста его усмехалась тайком

По традициям острым пройдясь языком –

Ведь не очень-то набожна как бы она.

Но зато влюблена.

Журналисты-шакалы искали скандал,

Чтобы каждый господскую гниль увидал.

Только зря они рыскали целой ордой –

Вот прекрасная Сэра, вот Джон молодой,

Подвенечный наряд выше всяких похвал –

«Что за яркая пара!» – народ толковал.

У любви много лиц. Был удачен союз,

Осенённый вниманием множества муз:

То совместно блистали, то по одному,

Не давая семье превратиться в тюрьму.

Сэра гнала рутину и скуку взашей,

Между прочим, растя семерых малышей.

Все умны и успешны. Сейчас, в наши дни,

Свои жизни давно проживают они.

Дом от лондонской тётки, старушки чудной,

Джон получит в наследство совместно с женой –

Тётка Сэру любила – за партии в бридж,

За шикарный портрет и поездку в Париж.

Обветшавший подарок на сломе эпох

Оказался внутри столь отчаянно плох,

Что хозяйка, вступив во владенье, сама

Года два доводила его до ума.

Всякий творческий труд Сэре был по плечу –

«Дух и стиль сохранить, – говорила, – хочу».

Даже Джон, подустав, попенял ей шутя:

«Этот дом у тебя как восьмое дитя».

Не жалея для при этом ни денег ни сил,

Лишь быстрее закончить смиренно просил.

Но, когда завершились по дому дела,

Самых радостных лет череда потекла,

И спокойно старел, красотой окружён,

С леди Сэрой своею счастливый сэр Джон.

Принимая гостей, он кивал на жену:

Мол, сегодня хвалите её лишь одну.

Мы же знаем, как важно устроить жильё,

Все заслуги – её.

Славно утром в саду выпить кофе вдвоём,

Обсуждая неспешно вчерашний приём,

Свои планы, наследников, шкаф в гараже

И художницу – новую их протеже.

В нашем мире непрочном – имейте в виду –

Очень важно, чтоб кто-то пил кофе в саду

И смотрел на листву посреди кутерьмы.

Ничего, что сейчас это вовсе не мы.

Безмятежности воздух настолько тягуч,
Что легко пропускаешь скопление туч.

Джон не сразу заметил, что как-то жена

Постоянно хоть чем-нибудь раздражена

И ещё – тут, пожалуй, имеется связь –

Часто что-то не помнит, признаться боясь.

Но пока размышлял он, теряя покой,

Что с проблемой положено делать такой,

Сэра скажет слова, что его потрясут:

Сэра хочет развода. Сейчас, через суд.

Бедный Джон! Это было ударом под дых.

Он не может понять, что случилось у них.

«Чем обидел, когда?» – задаёт он вопрос.

Только Сэра и вовсе пустилась вразнос.

Что-нибудь объяснять не желая как раз,

То бранила его, то гнала его с глаз,

То пыталась собраться куда-то в ночи,

То в несчастного Джона швыряла ключи,

То чего-то искала весь день по углам,

Забывая, зачем был затеян бедлам.

Но потом помягчела, умерила гнев,

И, манто на спортивную майку надев,

Успокоила мужа, что он ни при чём...

Вот уж старшая дочь появилась с врачом –

Старый друг, попивая с хозяйкой «Ассам»

К нужной теме уже подбирается сам:

Дескать, чтобы внутри оставался уют,

Нынче много хороших таблеток дают –

Это начал он делать работу свою.

Ну а дальше всё будет входить в колею.

Леди Сэре не страшно сказать «не могу» –

Ей поддержку окажут на каждом шагу.

И тогда, и потом, и до нынешних дней

Безупречный уход обеспечен за ней.

Правда, жить ей придётся почти взаперти –

Но она и сама не пыталась уйти.

Как и раньше, хозяйство своё берегла,

Подгоняя прислугу – но мягко, без зла, –

В стильном платье, с причёской и гладким челом

Улыбалась впопад за семейным столом,

Продолжая собой представлять госпожу.

Много лиц у деменции, я вам скажу.

Год за годом живут леди Сэра и сэр –

Её преданный муж, верный друг, кавалер.

Пусть действительность часто похожа на плен,

Сэру Джону не надо больших перемен.

Не для них он вдоль парка бежит по утрам,

Не для них он освоил уже Инстаграм

И по-прежнему пишет лихие статьи,

И в отменном порядке содержит свои

Документы, бумаги, а также счета

(Даже те, что не значат уже ни черта).

Не сдаётся коварному времени Джон –

Он на долгую жизнь хорошо снаряжён.

Если смотрите с улицы ночью на дом,

В темноте вы его различите с трудом,

Только в дальнем окне свет пометил листву

(Жаль, что я по соседству у них не живу).

Может, это сэр Джон, заварив имбиря,

Что-то пишет? Он встанет ни свет ни заря –

Так что вряд ли. Скорей леди Сэра в кровать

Карт колоду взяла, чтобы поколдовать.

И являются к ней через пару минут

Те, кого мы не видим – но все они тут:

Подзабытая тётка с покойным котом,

Позапрошлая челядь весёлым гуртом,

Благородные сэры из дальних веков

(Уж не их ли нам слышится топот подков?),

Благородные дамы (осанка и стать!),

Дети (им не всегда довелось вырастать),

Боевой офицер, придержав кобуру,

И какие-то чудища ближе к утру,

И, наверное, жители дальних планет...

Ну и пусть погостят. Почему бы и нет?

19.05.2022

*****

ПРОСТРАШНОЕ

Очень длинно, как бы неспешно пересказано в пабе завсегдатаями самой старшей возрастной категории

Ужасно приятным в общении

Был доктор по имени Ди.

Идти на приём, тем не менее,

К такому ещё погоди.

Узнав, чем он был удивителен

В своих неустанных трудах,

Пусть станет любой осмотрителен –

Особенно, если в годах.

Ди, смолоду доктор старательный,

В работе показывал пыл,

Он также весьма сострадательный

К болезным и немощным был.

Им всем облегчить состояние

Стремился и переживал,

Лекарства готовя заранее

С усердьем, достойным похвал.

Бывает, одно огорчение

Взглянуть – и пойти себе прочь,

Продлив пациенту мучения,

Не в силах при этом помочь.

А Ди это очень не нравится,

Решил он, в большом кураже:

Кому-то пора бы отправиться

Туда, где заждались уже.

Кто двинется этой дорогою,

А кто поживёт, погодя,

Ди сам выбирает с тревогою,

Во вкус постепенно входя.

И в этой привольной селекции,

Где Ди не мешает никто,

Он делает ловко инъекции,

Играя со смертью в лото.

Та дань эту полною мерою

Годами исправно брала,

Пока, параллельно с карьерою,

Наш Ди не развил ремесла.

Заточен на свойства старения,

Всё делает он по уму.

И – нет, не растут подозрения.

Но тесно на службе ему.

Теперь он, с печалью неясною,

С довольно смятенной душой.

Всё бросив, за практикой частною,

Спешит в городок небольшой.

Рутину продумав привычную,

Наш Ди постарался не зря:

Прославлен работой отличною,

Клиентов по ходу моря.

Лекарствами лечит известными,

По схемам – не вкривь и не вкось.

Любим он старушками местными –

Их много вокруг развелось.

В домах своих тихо, как пленницы,

Влачат они тусклые дни.

Ди к каждой зайдёт, не поленится.

Его обожали они.*

Заботой своей неустанною

Наш Ди открывает сердца.

Ещё старомодною, странною

Манерой вести до конца

Любое, буквально, лечение,

С контролем по каждому дню...

Сам пишет потом заключение

И сам извещает родню.

Случалась реакция ранняя:

«Ну как же? Буквально вчера...»,

А после сеанс понимания.

Вот, скажем, у Ди медсестра –

Смирением облагорожена:

«Не всё нам дано побороть».

Оплакав притом, как положено,

Мамашу и парочку тёть.

Вы спросите, где же полиция?

Но я вам напомнить хочу:

Когда существует традиция

Во всём доверяться врачу

С изрядной добавкой обычая

Быть стойким к ударам судьбы,

То здесь уже верх неприличия

Соваться в чужие гробы.

Кто вздумает в доме покойного

Устраивать вдруг детектив,

Искать объяснения стройного,

Когда непонятен мотив,

А также причины и поводы

Ловить меж событий хитро?

Уж лучше пристойные проводы

Без всякого там пуаро.

А доктору Ди – уважение.

Его ореол не померк.

Одно только было движение –

Бюро похоронного клерк

Вдруг вылез с вопросами гадкими:

Мол, что-то не много ли тел?

И послан был вместе с догадками –

Их слушать никто не хотел.

Управившись с глупой агрессией,

Наш Ди – полноват, лысоват –

Не может расстаться с профессией.

А годы летят и летят.

Слабея физически силами,

Но духом-то твёрд, как гранит,

Он всякие мелочи милые

О жертвах в шкатулке хранит.

Но выпало Ди испытание,

Какое не смог он пройти,

Когда говорил «до свидания»

Старушке по имени Ти.

Своей недоволен зарплатою,

Он вдруг закусил удила...

Старушка казалось богатою,

Притом одиноко жила.

Методика, скажем избитая,

Старушке уже не помочь...

Кто ж знал, что примчится сердитая

Её заграничная дочь?

Она прямиком из Флоренции

Влетела – аж слышится свист:

– Эй, что это? Признак деменции?

Да я, между прочим, юрист!

И прямо на фоне прощания

Свою демонстрирует прыть:

– На доктора дом? Завещание?

Не может подобного быть!

Со мною всегда откровенная,

Она подала бы нам знак.

И, кстати, здоровье отменное...

Нет, что-то тут сильно не так!

Давайте опустим подробности

И грязное – скажут – бельё.

Тут сразу поверишь в способности,

Едва лишь увидев её.

Ди-доктор немного в прострации –

Преступник, безумец, изгой.

И вот он – итог эксгумации!

А после – одна за другой...

Дивятся на доктора тёмного,

Что в дружбе со смертью самой.

Он, после скандала огромного,

Навек обеспечен тюрьмой.

Теперь свои помыслы низкие

Придётся нести одному.

И жертв пострадавшие близкие

Грозят кулаками ему.

Почтенная публика бесится:

«Ах, Ди бы того за бока!»

Он в камере сможет повеситься,

Сценарий нарушив слегка.

Мораль тут простая, обычная –

Понятна, конечно, ежу.

И просится слово привычное.

Но я его попридержу.

* В Англии сейчас доктора обычно не приходят к пациентам, даже частные. Для пожилых людей подобный сервис – большая радость и облегчение.

20.08.2019

*****

VICTORIA

Эта старая lane заросла с весны,

А зимой борта её зелены

От вьюнков, плетей ежевики –

Так что трель ручья почти не слышна

Где коттеджа с круглым окном стена,

Где она – прекрасная Вики.

Там уже не первую сотню лет

Деревянных балок медовый свет,

Темнота каминного зева.

Солнца луч на кухню бредёт сквозь сад,

Все гирлянды роз обласкав подряд,

Целый день – то справа, то слева.

Вики так давно здесь одна жила,

Накопив по всем углам барахла,

Пробираясь по дому белкой,

Что представить трудно её, когда

Где-то там была она молода

Или даже девочкой мелкой.

Вот красивая пара рука в руке,

Вот дитя сидит на морском песке,

Чаепития и наряды:

То принцессой оденут, то медсестрой...

Был отец у Вики – лётчик-герой,

Командир воздушной бригады.

Всё не слишком внятно, признаюсь, мне.

Мать ушла, а дочь – на ферму, к родне.

Мол, пускай растёт на природе.

На природе труд из последних сил.

Злобный дядя Вики нещадно бил.

Он потом повесился, вроде.

Завершив страшилку бодрым концом –

Навсегда уехала жить с отцом –

Протирает портрет от пыли.

Вспоминает юность, вздыхая всласть:

Как учиться живописи рвалась,

Но её тогда не пустили.

Двадцать лет. Прелестная стрекоза.

Ах, улыбка, локоны и глаза –

Не пропасть тут было бы странно.

Вот уже просватана, влюблена.

Он моряк, военный. Теперь она

Вдаль плывёт женой капитана.

Там у них расслабиться не дают:

Отвечай за быт, создавай уют,

Улыбайся в красивом платье,

Принимай уроки, жми по пятам.

А обиды, ропот некстати там.

И болячки иметь некстати.

Капитан заботливым был вполне:

Он отставку с пенсией дал жене

(И уже готова замена).

Помогал устроиться ей с детьми.

Что ж она колотится, чёрт возьми?

Всё пройдёт! Пройдёт непременно.

Вики вечно смотрит на облака, –

Так нежна, так трепетна, так хрупка, –

А на деле прочнее стали.

И совьёт гнездо под любым кустом...

Но коттедж случился уже потом,

Когда дети повырастали.

А в коттедже том всегда полумрак,

Там и сям на полочках bric-a-brac,

Диски, книги, картины, вазы...

А ещё есть студия, где светло.

Там на пару муза и ремесло:

Вики пишет. Берёт заказы.

Шерсть и дерево, хлопок, фарфор и шёлк,

Деликатный ходиков перещёлк,

Перезвон семейного блока:

Внук-актёр контракт получил, ура!

А у внучки вышла статья вчера,

Дочь ремонт добила до срока.

А за ними – дальних планет парад:

Гроздь кузенов, вздорный тип – полубрат

(«Старику устроили травлю!»).

Бывший жив, хотя ему много лет.

– Посмотри: недавно прислал букет!

Засушу и в угол поставлю.

– Я теперь умею не помнить зла.

Я и мать простила. И приняла.

Видишь фото? Её могила.

Да, отец растил, со второй женой.

Им порой непросто было со мной.

Знаешь, как я его любила!

Ах, у Вики шарф такой красоты –

Как её картины: птицы, цветы.

И, конечно, небо при этом.

Нежный голос, радостный всплеск руки:

– Он писал... А хочешь, прочту стихи?

Он летал и был он поэтом.

10.05.2020

*****

РОЖДЕСТВО

Вот дом, который построил Джим

(И пара бригад, что работала с ним).

Дорога чуть в гору –

В холодную пору

Задолго заметишь над крышею дым.

Джим – знатный столяр. Иногда день деньской

Он может в своей провести мастерской.

А после, опилки стряхнув и труху,

Он в собственной ванной сидит наверху.

А это жена его, тётушка Джилл,

С которой всю жизнь он почти что прожил,

Толста и смешлива, покладистый нрав,

(Сам Джим нравом строг, но зато худощав) –

Супруга, а также хозяйка и мать.

Её без работы непросто поймать.

Вот дочь их, кудрявая рыжая Кэти.

К которой вся липла зараза на свете

(Любила в больницу играть под столом).

Теперь у неё медицинский диплом.

Серьёзная служба, ответственный труд...

Нечасто она появляется тут.

Вот сын – долговязый взлохмаченный Пол,

Который себя до сих пор не нашёл.

Вернее, не может он полною мерой

Заняться своей музыкальной карьерой

И сто авантюр перепробовав смело,

Домой приезжает пожить то и дело.

А это их младший – колясочник Ронни,

Который так любит сидеть на балконе.

Когда-то, совсем ещё маленьким, он

Придумал и дом, и вот этот балкон

(Как в книжке, где были волшебные сказки –

Чтоб было удобно кататься в коляске).

Там стол и планшет, и немного вина,

И сверху отлично деревня видна.

А это могучая бабушка Бев,

Что к Джиму вселилась, едва овдовев.

Жужжала на кухне, гоняла детей,

Рубила дрова, приглашала гостей...

Но нынче, пристроив на кресле кота,

Всё больше вязаньем своим занята.

Вот кэтины дети – Аманда и Мэтт,

Которые нынче вскочили чуть свет,

Слепили с соседями снеговика

(И даже успели подраться слегка).

Теперь их папаша, внушительный Гарри,

Затеял устроить концерт на гитаре.

Они репетируют с Полом вдвоём:

– А ну-ка потише – тогда и споём!

Вот ёлка в уборе, бумаги гора.

Подарки развёрнуты были с утра,

Но блещут нетронутых свёртков бока

Для тех, кто ещё не приехал пока,

Поскольку друзья и остатки родни

Появятся позже, в свободные дни,

А также в разгаре текущий заезд,

Уже на уборке поставили крест.

Джилл с кухни взывает:

– Кто хочет со мной?..

И громко стучит молоточек дверной.

Вот дама из Лондона – грозная Стелла,

Что взломщика стулом однажды огрела,

И дочь её – юная нежная Лора,

Солистка большого церковного хора.

Старушки-соседки Элиза и Эмма

(Их жизнь в Палестине – отдельная тема),

И бывший моряк, старина Стил Элайв,

Которому выпить с соседями в кайф.

И родственных пара дежурных отцов

С ватагою рыжих левшей-близнецов,

Которых вручили им мамы-двойняшки,

Заверив, что выпьют лишь только по чашке...

Вот в этом кафе... Да чего подадут!

(– Догоним потом, через двадцать минут!).

... Все, вроде бы в сборе. Расселись в гостиной,

Открытки развесив над полкой каминной.

Пьют чай под рождественский бодрый напев,

От шума и гама слегка ошалев.

У взрослых течёт понемногу беседа,

А детям велели прилечь до обеда.

В огромном камине пылают дрова,

И Джилл подтвердила:

– Часа через два! –

Всем выпить немного вина разрешая.

А Джимом озвучена новость большая

Которую скоро отметит семья:

У Ронни машина. Представьте – своя!

Как только очищена будет дорога,

Он может катать по округе немного

(И праздновать свой несомненный успех) –

Не сразу, конечно, однако же всех:

Родителей, брата, племянников, бабку

(Надев свою новую тёплую шапку),

И, если чуток с непривычки ослаб,

Заехать с весёлой компанией в паб,

А после добраться с визитом к знакомым

(А также в снежки поиграть перед домом).

Захлопает громко в ладоши народ,

А после за стол поспешит в свой черёд.

Где женщинам рюмки наполнят мужчины

Где смирные дети нарядны и чинны,

У старших закуски негромко прося.

Где после поставят на блюде гуся,

И все, издавая счастливые стоны,

Потянут хлопушки, надевши короны.

...Ну вот. Рождество – это очень серьёзно.

Под вечер, как в старые годы, морозно

(Почуешь, коль варежку снимешь с руки),

Порхают снежинки, горят огоньки,

И смотрят младенцы счастливые сны,

А с улицы ёлки сквозь окна видны.

И месяц висит над трубой, недвижим,

И дети шумят, позабыв про режим,

И ясно сегодня,

Где милость господня –

В доме, который построил Джим.

27.09.2019

==========================