ТАТЬЯНА ТОВАРОВСКАЯ

ПОСЛЕСЛОВИЕ

 

В день зимнего солнцеворота – короткий, мокрый и тусклый, как и положено быть декабрю нашего Юга – я выскочила из дома около 11-ти, попила в «Неро» на петерсфильдской площади кофе с приятельницей и отправилась в город Гилфод, где в одном из строений большого госпиталя принимает по средам моя физиотерапевт – прекрасная Андрея. К ней я попала в те времена, когда умный немецкий доктор, неизвестно как оказавшийся в Хэзелмире, объяснил, что зуб мне рвать не надо (и слава богу – я даже вспоминать не хочу, сколько бы это стоило), а надо лечить нервы.

С тех пор Андрея меня проверяет раз в три месяца, и я точно знаю, что спазматические явления в моих мышцах постепенно идут на убыль, а челюсти я почти не стискиваю.

На обратном пути я свернула в Липхук, купила в Сэйнсбури гостинец и подписала мерри-кристмас открытку. Хорошая открытка. Я там только одну букву зачеркнула и вставила лишний артикль: мол, тот, кого вы любили, с вами в эту тяжёлую пору. Это для случая недавних похорон, как я понимаю. Но я подумала, что ничего страшного, если я использую текст для поздравления бывших коллег.

 

Во-первых, я сразу увидела свою лавку: она жива, и это приятно. Во-вторых, в офисе было аж трое из наших девочек, и они меня очень тепло поприветствовали. И даже наш новый главный менеджер вышел – хотя он уже и не новый теперь. Он молодец, сразу видно.

В офисе опять передвинули столы. Елка стояла уже наряженная. Про тяжёлую пору мне подтвердили, но, сказали, всё хорошо, дела идут, появилось дополнительное поле деятельности, ты ещё обратно не собираешься? Я поспрашивала про клиентов: кто-то умер, а кто-то ничего, держится. Некоторые ещё меня помнят, как мило!

Я с удовольствием отметила, что выглядят все хорошо, несмотря на вечер накануне Рождества. Менеджер улыбался от души, у него вообще очень славная улыбка... И спросил меня так ненароком, что я делаю в пятницу... И я на секунду стала прикидывать, есть ли у меня конкретные планы... Да, я собиралась напоследок по магазинам, но, вроде, больше ничего...

Потом тряхнула головой, сообразив, что это шутка, я же чужой человек сейчас, с какой стати?..

Потом, руля через Липхук, всё дивилась этому внутреннему разладу: умом я понимаю, что больше никогда, но эмоционально нестойка, как нестоек алкаш, учуявший запах спиртного. Так и потянуло, даже мелькнуло «ачто», хотя я помню: мне 57 в феврале и, например, в Гилфорд я ездила как раз по поводу последствий своей кэрэрской деятельности. Не самых страшных, конечно, но генуг, не покупайся, старая дура, на собственную нежность к бывшим коллегам и клиентам. Из этих чувств не следует ровным счётом ничего.

Где-то в районе Лисса я уже пришла в себя.

 

Итак, пора завершать свой труд, гештальт закрыт, и завтра день опять.

Отчего же меня всё тянет что-то добавить, а?

Это из-за бабушки, я знаю. Нет, дело не в её деменции, длившейся недолго. Рак был быстрее, а так она, проживая одна многие годы, почти не нуждалась в помощи. И не склонна была просить, наоборот, норовила приехать с подарочком – выпечкой или куском сыра.

А я всё говорила: да зачем, у нас же есть... Я вела себя дурно, особенно с позднего подросткового возраста, мне было неинтересно с бабушкой, не хотелось «выполнять долг», меня раздражало её упрямство и терпение. Упрямо приглашать, задавать нелепые вопросы и терпеть мой раздражённый тон. И ещё совать денежку, выкроенную из пенсии.

Я опомнилась незадолго до её смерти, старалась наверстать упущенное вниманием, приезжала с детьми. Но было уже поздно, бабушке недолго оставалось, да и я, занятая бытом, много не успела.

Свой опыт деменции я получила со свекровью, и, как я сейчас это вижу, была не слишком ловка и здорово перепугана. А мне казалось тогда, что мы справляемся... Они ушли одна за другой в тот год, когда мы переехали в Петерсфильд.

 

Я виновата. И ничего уже не поправить.

А как бы было здорово: подъехать на своём Фольксе, сказать: ну, куда сначала? Хочешь – на рынок, заодно и рассаду купим для балкона? Вот только сначала померь ботинки – видишь, я купила самые лучшие, и за полцены, такая удача (у бабушки была маленькая нога, но жёсткая, с косточками – она доконала её, постоянно покупая слишком тесную обувь).

А можем в парке погулять немного, там есть хорошее кафе, я проверяла.

Ладно, прихватим и свекровь заодно – у них не такая большая разница в возрасте, кстати.

И вы расскажете мне историю.

 

22.12.2016