попишешь, коли оно больше не работает.

Хуже, когда система изначально дефектна, но как-то скрипит помаленьку, пока не произойдёт что-нибудь мрачное.

У нас такого рода историй было великое множество, так что мне проиллюстрировать свою мысль не составит особого труда.

 

Самая классика – это супружеская пара. Допустим, один из них начинает слабеть и болеть, а другой за ним ухаживает по мере сил. И так они справляются потихоньку, и родственники их поддерживают, но не берут на себя заботу целиком, потому что всё, вроде, путём пока.

А потом вдруг получается, что и тот, кто слабее, уже нуждается в дополнительной опеке, и тот, кто покрепче, нуждается в ней же. Вот так оно одновременно и грянет, и наступает паника и плач. Хотя потом, сплотив ряды, родственники (если они есть и адекватны) постепенно решают проблемы. Но это уже совсем другой расклад.

Очень часто такое происходит, например, при переездах. Причём, в любой комбинации. Когда человек из своего родного жилища переезжает в комнату дома для престарелых, это ожидаемо. Но на моей памяти несколько раз кризис пришел после перемещения в достойные, вроде бы, условия: в новый дом, в хорошую отремонтированную квартиру. Например, в том же местечке Брамшот, что возле Липхука. Только налаживается наша рутина, скажем, для старой дамы – а тут у её мужа сначала просто чуть подсядет память, а потом его находят упавшим и без сознания, а далее получается, что жить они в этой квартире уже не смогут. Ну, и наоборот: пожилая леди преданно заботится о супруге, однако деменция подкрадывается и к ней, и вот уже она выглядит растерянной, забывает то-сё – а им бы жить там и жить в своё удовольствие...

Вообще, признаки надвигающейся беды нам, кэрэрам, обычно хорошо видны. Но родственники часто держатся до последнего, пока уже ситуация не становится опасной.

Мистер и миссис Д, например, вообще не вызывали у семьи особенного беспокойства. Наш сервис предназначался миссис Д: утренние процедуры, помощь с обедом и ещё один визит во время «чая» – покормить и поменять прокладку. Сам мистер Д был, как огурец: возился в саду и прекрасно себя чувствовал. Правда, он немного мудрил с гигиеной на кухне. И совсем не замечал некоторой неадекватности своей жены. И не возражал иногда принять её таблетки: ну, если она так просит – трудно что ли? Зато он часто с ней куда-нибудь уезжал.

Можно было придти и не застать их дома или увидеть сползающую с драйва машину. Вы куда? – Мы в гости, навестить друзей. Скоро вернёмся.

А между тем, с прокладками у нас получалось плоховато: сама миссис Д не справлялась с процедурой: одна поменять их не могла, зато выкидывала использованную. И ходила так – со всеми вытекающими последствиями. И ясно уже было, что надо приглашать continence nurse и заново отлаживать систему.

Потом у неё сломалось сиденье для ванной, потом оказалось, что требуется докупать бельё, но, главное, она то и дело упиливала куда-нибудь с мужем, причём в таком вот нескорректированном формате.

Муж на все вопросы приветливо улыбался.

Позвольте, – вопросила я, – а сам-то он случайно не имеет диагноза? А то сдаётся мне, что, хотя он всегда ужасно дружелюбен, большая часть из того, что ему говорится, до него не долетает. На что мне было эдак промежду прочим отвечено, что у старичка диагностирован Альцгеймер, давно, лет семь назад. Или восемь.

Я, конечно, не видела никаких документов и не могу профессионально истолковать сей феномен, но факт: мистер Д безусловно страдал деменцией, хотя был в неплохой физической форме. И свободно водил машину, то и дело выезжая со своей женой, куда ему вздумается. При этом он не являлся нашим клиентом – то есть, его состояние не должно было нас беспокоить. Потому что супругов регулярно навещал сын с семьёй – они пили чай, чинно беседовали и вообще хорошо проводили время.

Пришлось мне поработать бякой и для начала показать невестке кресло, в котором только что сидела миссис Д. Я как раз помогла ей встать – нам надо было идти наверх переодеваться. С моей стороны это было не слишком гуманно, но зато стало возможным обсуждать всякие бытовые мелочи.

Однако куда большее впечатление на меня произвела встреча с супругами однажды утром: миссис Д топала по проезжей части со своей тележкой-ходунками, держа путь к машине, где ждал её мистер Д. Похоже, первый кэрэр ещё до неё не добрался. В тот момент, когда я решила всё-таки к ним подойти, она заступила дорогу одному из грузовиков, коих немалое количество проезжает в эту пору по узким улицам Липхука. Оторопевший водитель, кажется, не решился сигналить. Я так и не поняла, что они делали на старой А3, вдали от супермаркета и прочих культурных объектов своей деревни.

На этот раз сын супругов принял радикальные меры: автомобиль изъяли под предлогом починки. Что, возможно, назревало и так: на столе в гостиной лежало письмо с приглашением мистера Д на тест по вождению. После того нашумевшего случая, когда пожилой мужчина сбил насмерть девушку, заехав на тротуар на остановке, водителей преклонного возраста регулярно проверяют. Я не думаю, что мистер Д сдал тест, хотя в его вождении не было видимых недостатков.

Довольно скоро у супругов появилась девушка-live-in, а потом они и вовсе переехали. Поэтому мне хочется сказать пару тёплых слов об их «детях»: они под конец оказались очень разумными и оперативными ребятами, хотя, как я понимаю, для них это всё было шоком.

 

Сочетание старика с чудаком имеет дополнительный риск, поскольку очень часто у этих людей нет близкой родни или она пропускает опасный момент.

И тогда, например, тебе рассказывают, что у соседей (пожилой женщины и её немолодого сына) вчера побывал амбуланс, и женщину увезли, потому что она оказалась истощена и проч.: приехал другой, семейный сын и сразу вызвал, потому как его брат не понял, что, если мама плохо ест и не может сама теперь помыться, это неправильно, это то, о чём надо немедленно звонить. А не ждать несколько недель, пока не спросят.

Но, при надлежащем надзоре и поддержке, этот союз может оказаться благоприятным на долгие годы. Одна наша клиентка проживает с пожилой дочерью, у которой, как теперь говорят, learning difficulties, и эта дочь очень рьяно заботится о маме, а мама ей всячески подыгрывает. В результате пожилая девушка всё время при деле – то пылесосит, то в магазин ходит, –  и это её держит в форме. Она даже обиделась на меня поначалу, потому что ей показалось, что я не обращаю на неё внимания, и мама её мне сделала выговор, но потом мы всё утрясли, и мы с этой Дэйзи подружились. Я никогда больше не забывала перекинуться с ней парой слов на хозяйственные темы.

Но там ещё пара других взрослых детей подпирают эту конструкцию, и всё пока стабильно.

 

Оливия, наоборот, проживала с сыном, тоже не очень юного возраста парнем. Он давал уроки игры на фортепиано; я как-то видела приходившую к нему ученицу. Хотя вокруг была разруха, характерная для многолетнего пренебрежения какой бы то ни было уборкой, и сама я бы подумала оставлять ли в таком месте своего ребёнка.

Однако мать и сын жили в полном согласии, и сам этот Томас очень трогательно о маме заботился: выбивал какие-то медицинские льготы, сетовал на отказ в хирургии (он рассчитывал, что маме починят коленку, но возраст сочли слишком преклонным, а сердце – слишком слабым) и вечно укрывал её и укутывал, хотя в доме было очень тепло, даже жарко.

Понятно, что окно в комнате Оливии всегда было закупорено, на кровати лежали ещё несколько пледов, а на полу стоял электрический обогреватель.

Причём, Томас при более близком рассмотрении производил впечатление человека образованного и как бы интеллигентного: даже музыку он сочинял (Глория, уходя, обсуждала с ним свою свадебную программу), но вот такой странный бзик: ему всё время казалось, что маме холодно.

Когда мне сказали, что Оливия умерла, я страшно удивилась: вроде, она ничем серьёзным не болела. Да отчего же? – спросила я, жалея Томаса – как же он теперь-то?

И получила в ответ: от гипертермии.  От перегрева, говоря простым языком.
И, переварив такое известие, я больше уже к этой теме не возвращалась и ни о чём не расспрашивала. Потому что, если люди связаны нерасторжимой связью, тут далеко не всегда можно что-нибудь улучшить. Иной раз приходится принимать всё, как сложилось. Хотя неплохо бы иногда их проверять. Если, конечно, есть кому.

 

9.12.2018