СОБИРАТЕЛЬНЫЙ ОБРАЗ ПОЭТА (1991-1995)

Воспоминанье о любви,
Настигнувшее так некстати –
Не потеряй его, лови,
Как стрелок тень на циферблате.

От поворота головы,
От света, звука, вида пищи –
До умирающей листвы
У двери моего жилища.

Не от беды, не от щедрот,
А невзначай, как ветер в поле,
По сердцу лапкой проведет
Воспоминание о боли.

И так расчертит жизнь мою,
Так разберет ее на части,
Что я почти уже пою
О красоте своих несчастий.

Я зацеплюсь почти всерьез
За то, что в памяти не стерто –
За стук шагов, за свист колес,
За мерный гул аэропорта.

За пыль, растертую золу
Какой-то давней школьной были,
Где телефон молчит в углу,
Как символ моего бессилья.

И ночь. И капли на окне.
И больше нечего пугаться.
Там в глубине, на самом дне,
Такое спрятано богатство.

Там дрожь родительского дня,
Письмо невскрытое в портфеле,
Ночной сеанс не-для-меня,
Котенок, спящий на постели,

Все крендельки и все чаи
Покойных бабушки и деда,
И путь глубокой колеи
Под колесом велосипеда.

Там драп потертого пальто,
Как запах снега, солнце лета,
Не претендует ни на что
И не потребует ответа.

Но с тонким привкусом вины,
Растаявшим не так уж скоро,
Мелькнет наклон родной спины
Неотвратимостью укора.

12.1991

***

К*

Было время – слава богу
Не упали на скаку.
Забежишь через дорогу
На полчасика чайку.

Трудно жить на белом свете,
Коли ноша на спине.
Воет ветер. Ноют дети.
Тараканы на стене.

У меня – проблема мамы,
Трепыханье суеты,
Неудачные романы
И хрустальные мечты.

Было время – как-то сами
Завели свое добро.
И всего-то между нами –
Остановка на метро.

Семьи, планы – непременно
Завершить свой славный путь.
Всплыть скорей, пуская пену,
Чтобы воздуха глотнуть.

Эти были - столько пыли!
Смоем с лиц ее – и вот:
В Шереметьево пустили,
Подкатили самолет.

Между нами будет мало
Расстоянья, как всегда –
Три державы, да канала
Океанская вода.

Мы растем. И оттого-то,
Потянув нас до небес,
Наши новые заботы
Новых требуют чудес.

И, сурово отвечая,
Бдит родимая земля,
Для желанной чашки чая
Нам наставив штемпеля.

Так и прыгаем, в надежде,
Что окупятся труды ...
Посиди. А я, как прежде,
Вскипячу для нас воды.

Пусть насвистывает звонко
О вращении времен,
И на вечную клеенку
Тихо капает лимон.

02.1992

***

Собирательный образ поэта

Я с гениями водку не пила ...
Ю.М.

Писавшему в полуночную муть,
Бежавшему вослед, на перепутье
Рискнувшему свернуть – и не свернуть,
На небо посмотревшему сквозь прутья,

Летевшему, как бабочка, на свет,
И плюнувшему в самое святое –
Шлю из своей безвестности привет,
А большее, наверное, не стоит.

Не все ль равно, на коем вираже
Мы встретимся – быть может, и на скором.
Но понятое – понято уже,
А сказанное – сказано не хором.

И коли суждено, то будет тих
Наш разговор за водкой или чаем
О вечной связи мертвых и живых,
Которую однажды замечаем.

05.1994

***

Из старой тетради

Круг замкнется у наших ворот.
Скажем так – перед нашим парадным.
Но итог его будет отрадным.
И зачем городить огород
Из прощений, прощаний. Не стоит
Снаряжаться для новых историй.
Прегрешенья грядущего дня
Обойдут и тебя и меня.

Оттого ль нам легко? Оттого ли
Мы щебечем, как птицы на воле,
Не спеша улететь от греха.
Отзвук боли – оттенок, не боле.
Запах ветра, листва, облака.
А над ними с надеждой и без
Светят звезды с вечерних небес.

Остановимся в этом пейзаже,
В рамке света, не думая даже,
Что куда-то пришли, возвратясь.
Даже если подобраны в масть,
Нашей памяти стоя на страже,
Все оттенки родимых широт.
Кое-что недоступно поэту –
Даже дважды ступившему в Лету
И ее перешедшему вброд.

Нас давно раскидало по свету.
Круг замкнулся у наших ворот.

04.11.1994

***

Письма еврейскому другу

Годами, когда-нибудь, в зале концертном ...
Б.П.

Когда-нибудь в зале (и зал ожидания – зал),
В сплетеньи путей от того и до этого света
Столкнемся и мы. Как ты, помнится, вроде, сказал:
Мол, кончен наш труд. И не ждите награды за это.

Должно быть, наградою были нам те вечера
Совместная радость, как все восхитительно просто.
Когда, рассуждая о том, что пора нам, пора
Мы делали слайды о славных делах Холокоста.

И вот, разбирая на порции всю эту жуть,
Мы так расстарались в своей вдохновенной гордыне,
Что вышли за рамки. И каждый отправился в путь.
Я честно не знаю, где ты обретаешься ныне.

А было то время, как дверь за моею спиной –
Еще покивать, а затем уходить аккуратно.
Потом эта дверь постепенно закрылась за мной.
Не сразу, конечно, зато уж вполне безвозвратно.

Допета та песня. И ждут нас другие труды.
И жизнь непроста, и служением разным богата.
А мир так велик, что на каждого хватит беды,
Чтоб, вздрогнув, почуять: пора собираться куда-то.

Какие огни тебе светят на новой тропе?
Что слышишь, чем дышишь, кто грезится рядом – не я ли?
И я еще вздрогну при виде мальчишки в кипе.
Но, право же, это уже не играет рояля.

02.1995

***

Пророк

Оглянись на последнюю тлю,
Окажи запоздалую милость –
Все равно, мол, люблю и скорблю,
Сожалею, что так получилось.

У морей обнажается дно,
Гаснут звезды, столетия минут.
Нам же, сирым, еще не дано
Оглянуться на тех, кто отринут.

Вышел срок – и костей не найти.
Назидания злая страница,
Хворост в печку большого пути,
Из которого что-то родится.

Но останется тайной струной,
Пустяком, дополнением к теме –
Этот в зареве столб соляной,
Этот крик матерей в Вифлееме...

Что ж – не всякому брать из горстей,
И не всем открываются дали.
Ну подумаешь – сотня детей,
Мы еще не такое видали.

Воздадим провиденью хвалу,
Ибо мериться – слишком накладно.
Мы и смерть сервируем к столу,
И ее потребим плотоядно.

Обсосем ее, как леденец,
Ожидая свидания с князем,
Что ужо наградит наконец
За готовность к любым безобразьям.

Соберет, поведет напролом,
Раздавая ревнителям пайки,
Чтоб потом золоченым кайлом
Перемешивать были и байки.

09.1995

* * *

Поклонник бессознательных наитий,
Предчувствия удачи и беды,
Ищу причинно-следственные нити
В узоре утекающей воды.

Все, кажется, законно в этом мире,
Учитывая долю праотцов.
Взлетишь повыше, поглядишь пошире –
И вот оно стечение концов.

Вон что-то там просвечивает в луже,
На дне, и даже движется слегка.
Нагнуться бы. Копнуть немного глубже –
И – заступ стукнет в крышку сундука.

Там истины зарытая собака
Очнется и завоет на луну.
А я степенно выступлю из мрака
И ей без страха руку протяну.

12.1995

* * *

Не копайтесь на кухне таланта,
Ко всему проявив интерес,
Ибо тайна – лишь первая плата
Всех, кто встретится с даром небес.

Не ищите ни мудрость, ни волю,
Не тащите на свет ерунду,
Обозвав воспитательной ролью
Или, скажем, любовью к труду.

Сколько поднято всяческой мути
И довольно безрадостных тем
В устремленьи добраться до сути,
До истоков картин и поэм.

И совсем уж, конечно, негоже
За порогом волненья и слез
Вдруг увидеть пропитую рожу
Или пряди фальшивых волос.

Вдохновенье – всего лишь диктовка,
Ну а выбор – не наша вина.
Потому так смешно и неловко
Тщанье, тщенье – во все времена.

Натолкнуться на эту вот тайну –
Словно небо назвать голубым –
Так случайно. И так неслучайно.
Так, что может случиться с любым.

12.1995

ВПЕРЕД